Горбатое литературоведение

ПРИХВОСТЕНЬ У ИНВАЛИДНОЙ КОЛЯСКИ ОКТЯБРЬСКОГО ПЕРЕВОРОТА
(Рецензия на книгу Бронислава Горба
"Шут у трона Революции". М.,2001)

Произведение Бронислава ГОРБА, как и любая книга, начинается с обложки.
На лоб вырезанного по контуру черепа фото Маяковского надвинут глобус, вокруг которого, словно мухи вокруг географического абажура, летают три гидросамолёта, но объяснить, что означает этот изомонтаж, никто не в состоянии, мол, мало ли какую чепуху можно прилепить к желанному понятию "шут", которое вполне может граничить с безрассудством, хоть буква "Ш" изображена в виже золотой царской короны. Можно подумать, что революция для Маяковского - нечто вроде королевы красоты?!

Название для книги ("ШУТ У ТРОНА РЕВОЛЮЦИИ") придумано броское и красивое, но, к сожалению, бессодержательно-пустозвонное,ошибочно-завиральное, не соответствующее действительности. Маяковский - красноязыкий поэт-разбойник, певец двух основных направлений своей ревпоэзии, которые удачно рифмуются: революция и проституция. С одной стороны, поэт - знаменосец Революции, а с другой - является святым, а не тряпичным знаменем проституток: "Меня одного сквозь горящие здания проститутки, как святыню, на руках понесут." Но есть ли вообще что нести после кремации?

Ещё в школе, изучая стихотворение Маяковского "Разговор с товарищем Лениным"(1929), я хотел понять и постигнуть суть творчества поэта, который называл себя находящимся под Лениным чистильщиком и ассенизатором. Простите, от чего очищает себя советский менестрель-потешник, забавный трубадур юмора,лежащий почему-то под Лениным? От коросты? От сифилиса? Мол, это он так взялся за жанр сатиры? Если же это смех или сарказм, то - граничащий с безумием. Судя по заглавию, можно подумать, что стихотворец и вправду беседует с Лениным. Однако разговаривает он лишь с фотоизображением вождя, докладывая ему, фотоснимку, что без него "многие отбились от рук". Все они - почему-то "мерзавцы", которых "очень много". Мерзавцы,потому что ходят,"гордо выпятив груди", по земле. Их целая лента,типов, и в ленте этой поэт выделяет ПОДХАЛИМОВ. А раз так, то читатели невольно вправе причислить к этим типам и самого Владимира Владимировича,ибо он тоже ступает по Земле, а не по Луне или Марсу и подхалимничает Ленину при помощи фотографии,даря гиперболические комплименты о том, какие огромные человеческие мысли заложены в его огромном лбу,от которых Маяковский "высвечивается радостью". Он боготворит вождя, ибо для него неописуемой радостью является даже только смотреть на фото Ленина, что висит на стене, и разговаривать с этим фотоснимком, всячески его подхваливая. Это ли не явный подхалимаж? Он призывает Ленина скрутить всех людей, всех тех, кто носят нагрудные значки. "Мы (я и Ленин) их всех, конечно, скрутим!" - обещает светящийся радостью и горящий маяками глаз поэт, который, ощущается, очень хочет работать у Ленина, который В ЧЕРЕПЕ ВОРОЧАЕТ СОТНЕЙ ГУБЕРНИЙ и МИЛЕЕТ ЛАСКОЙ, хотя является БОМБОЙ, рифмующейся с немецкой пломбой,"ГЛАЗ КОСЯ В ПЕЧАТИ СУРГУЧА". И это, к сожалению, не шутка, а реализм поэзии Маяковского. "Мы живём, зажатые железной клятвой, чтобы в мире без Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитьем." Почему и что значит без Латвий? А без Америк, Франций, Японий, Испаний? Очень странные стихи. Без Латвий - только потому, что нужно было срифмовать "клятву", а поэт такой, заботящийся гораздо бодбше о рифме, чем о смысле строк, называется рифмоплётом.
Читая стихи Маяковского "О дряни", хочется спросить:почему коммунизм должен быть набит канарейками? Что за чушь и мразь?..
Маяковский, как только мог, в меру своих литературных способностей, писал о Ленине возвышенно-хвалебно, панегирично. Другое дело, сто строки выходили из-под его пера корявыми, получались неожиданно слабыми и неудачными, и в этом всё его "шутовство". изучая в школе поэму о Ленине, помню, наткнулся на посвящённую Ленину строку: "Собственною головой прошёл он этот путь" - и невольно представилось, как, словно Колобок в сказке, катится голова вождя по дороге. Подобные комические эффекты происходят не оттого, что Маяковский - комедиант, а из-за его неумения владеть поэтическим словом.
Я знаю немало писателей с фамилиями Горбатов, Горбаневская, Горбатюк,Горбачёв, Горбенко, Горбовицкий, Горбовский, Горбун, Горбунов, Горбушин... И вот Горб. Бронислав Иванович Горб, маяковсковед, пытающийся утверждать, будто совсем ничего серьёзного Владимир Владимирович не писал, что всё его поэтическое творчество нужно расценивать как сплошные шутки, как скоморошьи забавы. Однако Маяковский - далеко не шут у трона Революции, а скорее всего поэт нелепиц, непродуманностей,неурядиц, заумных метафор и недоразумений, а вместе с тем сделанные им стихи - сильное орудие партии коммунистов. Что может быть шутливого в желании Маяковского заставить себя писать так, чтобы сияло величественно слово "ПАРТИЯ"? Но зачем заставлять, если желание есть?
Все знают, что Партия - существительное женского рода. Так что Ленин и Партия даже образно вряд ли могут стать братьями-близнецами. Возможно, они - брат и сестра? Впрочем, если учесть, что Партия - это ОН, то есть рука миллионнопалая, зажатая в один громадный КУЛАК, тогда, пожалуй, близецами-братьями станут ЛЕНИН и КУЛАК. Зловещее родство Ленина с образом огромного кулака может быть и оправдано, но что зажато в кулаке,особенно когда достаёшь какую-нибудь вещь из широких штанин дубликатом бесценного груза? Что за намёк? Случайное совпадение образов? Видимо, не случайно около шести лет стихи Маяковского находились под запретом. Дикие образы удивляют. Сообщая о кончине Ильича, когда стали чёрными огни люстр, когда "ужас из железа выжал стон",когда "стариками рассерьёзничались дети", Маяковский при этом пишет: "РАДОСТЬ ползёт улиткой!. Всё-таки смерть Ленина вызвала у поэта, хоть и медленную, хоть и улиточную, но РАДОСТЬ?! Очень нескладное описание. А удачно ли, например, описана Партия, если это УРАГАН и если от неё, как от пушек, лопаются перепонки?.. "Мы говорим Ленин, подразумеваем - Партия!" Можно ли эти слова называть "ересью коммунизма", как трактует Бронислав Горб, который вроде бы даже не видит сходства Партии с Лениным, мол, в СССР говорили - одно, думали - другое, делали - третье? Таков литературоведческий анализ поэтического текста о "близнецах". предлагаемый Брониславом Горбом.
Эта фамилия выпускника Литинститута(1968), автора книги о Маяковском - Горб - напоминает мне детские стихи Редьярда Киплинга в переводе Самуила Маршака:

Горб верблюжий, такой неуклюжий,
видал я в зверинце не раз,
но горб ещё хуже,ещё неуклюжей
растёт у меня и у вас.
У всех, кто слоняется праздный,
немытый, нечёсаный, грязный,
появится горб, невиданный горб
мохнатый, кривой, безобразный.

Таким неуклюжим киплингским горбом представляется мне и увесистая (более, чем 700 страниц), громоздкая, как-то неумело, халтурно и неулюже склеенная книга в какой-то, видимо, самодельной московской типографии "Улисс-медиа". Книга эта, конечно,не по качеству содержания, а лишь по объёму может соперничать с романом "Война и мир" Льва Толстого. Читать её очень трудно и неинтересно. Раскрываю эту книгу наугад. Страница 86. Цитируется сочинение Маяковского: "И ему (то ли рыжему немцу, то ли какому-то казаку Ланиле?) жена Полина шьёт штаны из цеппелина". Из чего? Из какого материала? Не из того ли облака, которое находится в штанах Маяковского и из которого он скроил свою поэму? Что ткое цеппелин, из которого, оказывается, шьют штаны? Фердинанд Цеппелин (1838-1917) - немецкий конструктор дирижаблей, граф, генерал, организатор производства дирижаблей с металлическим каркасом в виде сигары. Такой названный его именем дирижабль наполняется газом, который легче воздуха (водородом или гелием). Значит, некая Полина в стихах Маяковского занимается пошивом летательных штанов из металла с газом?.. Никакого комментария к своей цитате Бронислав Горб не даёт.
Литературоведческий фолиант назван ШУТОМ У ТРОНА РЕВОЛЮЦИИ с подзаголовком "Внутренний сюжет творчества и жизни поэта и актёра Серебряного века Владимира Маяковского" (2001). Как будто всё нормально, но от подзаголовка повеяло тягомотиной и какой-то необъяснимой литературной безвкусицей. Сперва рождается творчество поэта, а потом возникнет его жизнь? Видимо, это сценарий, по которому Маяковский, скажем,больше народный артист СССР, чем поэт, должен играть на протяжении долгого и утомительного спектакля вымученную роль шута-скомороха.
Да и неохватный текст с мелким шрифтом и наборами цитат воспринимается довольно скучновато, причудливо и притворно, без вдохновенных искорок искренности. На многие страницы автор растягивает свои однообразные рассуждения, например, комментарии об одной строке Маяковского: "Я люблю смотреть как умирают дети".Но в доступной форме ничего не прояснил так, чтоб сразу было понятно всем, о чём идёт речь. Если в этой строке Маяковский признаётся, что любит заниматься онанизмом, рукоблудием, потому что наступает оргазм, и он, юноша, освобождается от напряжённого эротического состояния, когда умирают его будущие малютки,то есть сперматозоиды, то почему бы об этом так прямо, откровенно и не рассказать без длительных философских намёков на вульгарную поэму Ивана Баркова, на донжуанский список Пушкина, без бесконечной канители и ложного глубокомыслия? Однако понятной трактовки, анализа поэтической строки не получилось. В книге нет чётких и единственно верных разгадок туманных и ребусных строк поэта, работающего трибуном, главарём и ассенизатором.
Читая строки Маяковского, порой удивляешься, почему ему не присвоили звания Героя Советского Союза: ведь на его спине выжигали пятиконечные звёзды, его живьём, по голову в землю закапывали бандиты, японцы сжигали в паровозной топке.
Ему, Маяковскому, заливали рот свинцом и оловом, а он при этом упрямо продолжал выкрикивать лишь три неизсенных слова: "Да здравствует коммунизм!" Это что? Тоже шутовство?
Маяковский - "революции сын и отец", головоломный пролетарский художник,трибун-марксист и КОМФУТ (коммунистический футурист). Но почти на каждой странице своей книги Бронислав Горб утверждает, будто Маяковский не апологет коммунизма, а скоморох, комфут, ставший шутом, словно он и не серьёзный публицист-стихотворец, работавший по заданиям Партии, а якобы смехотворец, комедиант,не адский сын коммунистического солнца, а игрок в придурь, хотя преданно и рабски всеми своими воловьими жилами служил большевикам и ленинским идеям. Ленин-то хотя бы не был шутом или придурком, когда говаривал: "Не знаю, как насчёт поэзии,а насчёт политики ручаюсь, что это совершенно правильно". Но можно привести и более конкретные отзывы Ленина о Маяковском. Вспоминая свои беседы с Лениным в первые годы революции, Горький писал: «К Маяковскому относился недоверчиво и даже раздраженно.
— Кричит, выдумывает какие-то кривые слова, и всё у него не то, по-моему, — не то и мало понятно. Рассыпано всё, трудно читать..." А однажды одну из поэм Маяковского Ленин назвал "хулиганским коммунизмом". Заметим: хулиганским, а не скоморошьим, не комедийным. Не шутовством, на которое постоянно нажимает автор книги. Без всякого преувеличения можно отметить, что характеристика творчества Маяковского состоит из трёх букв (ШУТ), которые навязчиво повторяются в книге более тысячи раз. Кажется, что уже нет нигде свободного места, где можно было бы ещё раз поместить этот штамп-клеймо,а Б.Горб продолжает его клеить,где это только возможно. Весь Маяковский, изнутри и снаружи, вдоль и поперёк обклеен, облеплен, усеян и утыкан этими тремя буквами. Напустивший литературоведческого тумана Б.Горб, вероятно, думает, что если постоянно лужёной глоткой по-рекламному выкрикивать слова "Маяковский - гороховый шут!", то он перестанет быть сурово нахмуренным марксистом, превратившись в смешного и горластого клоуна, который сам подсказывает, что слова у него не только кривые, а ВЕРБЛЮДОКОРАБЛЕДРАКОНЬИ.
Отец Сталина был сапожником. И Маяковский решил его воспеть. Работая как человек искусства сапожником,словно волшебник-музыкант, он "в арфы превращает голенища. Он - в короне. Он - принц." Принц или король высокого сапожного искусства! Разве это не всерьёз? Как говорится, я бы даже ямбом подсюсюкнул, чтоб только стать милее Иосифу Виссарионовичу, сочиняя панегирик его отцу. Какое уж тут шутовство? Очень верный выбор темы и жанра. Ода! Подхалимаж чистой воды, без тени юмора. Так что сколько ни судачь, сколько ни разглагольствуй и сколько раз ни повторяй, будто гиппопотам порхает бабочкой, угрюмый бегемот не станет от этого кружиться над цветком красноречия Маяковского весёлым мотыльком.
ШУТ У ТРОНА РЕВОЛЮЦИИ? Но уместно ли тут вообще греческое слово "трон" как место манарха во время торжественных церемоний, если вместо престола, вместо богато отделанного, могучего и всевластного кресла видится жалкая инвалидная коляска, в которой еле сидит хилый, невзрачный заморыш, дряхлый и дышащий на ладан инвалид и тела, и души, и мыслей? Больше подошло бы к такой книге иное название: "Гороховый шут у инвалидной коляски октябрьского переворота". И если рассматривать творчество Маяковского как смех, то это истерический хохот дурачащегося артиста в роли корчащегося в муках умирающего инвалида, мечтающего о том, чтобы "гавкнуть" из револьвера себе в сердце, которое он сравнивал с барабаном. Нет, Маяковский - не арлекин, не скоморох, не паяц, а соловей прогнившего строя. Такое резюме напрашивается при чтении этого шутовского "научного труда" Бронислава Горба, способного испоганить поэтические чувства книголюбов.