ПЕВИЦА И МИНИСТР

Ах, о чём позволяет писать этот Яни?!
Плавно катятся строки, как волны реки.
Люда Зыкина с Фурцевой парятся в бане,
Улыбаясь друг другу, лелея лобки.

О таких телесах мог мечтать Модильяни,
Ренуар и Кустодиев или Дега.
И о чём позволяет писать себе Яни!
Как из лука стрела, вылетает строка.

• Врут злодеи: не пили мы с Фурцевой пиво, Никогда пиво в бане я с ней не пила. В нашей скромненькой жизни всё было красиво. Мыть лишь голову Фурцева пивом могла.

Люда Зыкина Фурцевой шепчет на ухо:
- Предлагал ли Косыгин вам, Катя, интим? -
И слова полетели, как стрелы из лука:
- Вами был ли в Кремле кто-то, Катя, любим?

Я ж с Косыгиным Лёшей никак не общалась.
Кто-то сплетню пустил по Союзу - и пусть! -
Нет, в постель с ним ложиться и не собиралась,
Потому что я в дочки Алёше гожусь.

Кто сказал, что моим любовался он станом?
Это выдумка! Это фантазия! Ложь!
Он дела лишь решал, например, с Пакистаном,
Не в любви, а в политике был он хорош.

Отдаюсь иногда одному только Вите -
Лишь ему разрешаю входить в свой эдем:
Есть супруг у меня - баянист Витя Гридин,
А Никиту Хрущёва не знаю сосем.

Мы, как Ленин, чисты, всё помыли мы с мылом.
Как министр культуры вы - мой идеал.
Катя, лидер вы мой, - продолжает Людмила.-
С вами в баню ходить - для меня ритуал.

Мыться в бане мне с вами - одно наслажденье.
С вами в бане я парюсь, как в райском саду.
Это Счастье - за вами, родная, как тень, я
День и ночь напролёт к коммунизму иду.