На фотопортрете: Евгений Черносвитов
в канадской тайге у костра

ЧЕРНОСВИТОВ УЕХАЛ В ТАЙГУ

Мне приснились костры на снегу
И деревья тугие, как стропы.
Черносвитов уехал в тайгу,
Дружат с ним лишь таёжные тропы.

Что о нём написать я могу?
Васнецов рисовал бы такого!
Черносвитов уехал в тайгу,
Что само по себе и не ново.

Он – крепыш, он – мужчина в соку.
Мне о нём тосковать лишь осталось.
Черносвитов уехал в тайгу.
Там – романтики хвойная талость.

Что ж он делает там, не скажу.
Может, бухает ломом небрежно,
И ему, как девчонка пажу,
Вся тайга улыбается нежно?

Марь* нехитрая с ним говорит,
Ручеёк перед ним замирает.
Изумрудной тайги колорит
Он душой богатырской вбирает.

Слышен дятел? Иль сердца то стук?
Взгляд у гостя тайги очень меток.
Как приятель, ему бурундук:
«Ты не дрейфь!» – подмигнул из-за веток.

У него там с Природою связь.
В чащу леса кикимора манит
И хихикает, дико смеясь,
Только с ней флиртовать он не станет.

Не её ведь в тайге он искал,
Нет, не с нею желает сближений.
По болотам гуляя у скал,
Может, золото ищет мой Женя?

Это, может быть, сна репортаж
Среди прочих моих изложений?
«Счастье – это мираж, лишь мираж!» –
Вновь тайга шепчет на ухо Жене.

Авторучку сжимая в руке,
Я варганю стихи, как пампушки.
Там, наверное, холод в тайге,
Но в душе-то тепло, как в избушке.

Не скрываю я грусть на лице.
И, возможно, грустны эти строчки.
Завершая стишата, в конце
Я поставлю слезу вместо точки.

---

*Марь — отлогое угорье, покрытое лесом.