РОДНИК
Manantial
(Отрывок)
1919

Тень дремлет на большом лугу.
Свои мечты я сердцем встретил.

Сгустились сумерки зимы,
поёт родник, хрустально-светел.
Кому доступна песнь воды?
Кто б разгадал её секреты?
Новорождённый ключ бежит,
звенят мелодии-браслеты.
Где спрятан сладкий звон души?
Услышать можно ли ответы?..

Источник песню пел свою.
желая сбросить бремя тени.
Я вслушивался, но душа
совсем не понимала пенья.

На тонких стеблях светлых трав
созвездия стал различать я.
Рождалось Cлово из земли -
дар непорочного зачатья.

В долине плодородной тряс
листвою тополь мой столетний.
Как стая серебистых звёзд,
заката листья шелестели.
Величественный тополь мой
был центром, сутью поднебесья.
И, словно ночь, текла, нежна,
ключа струящегося песня.

Какой же алфавит зари
той песни составляет строки?
Какие губы и о чём
сказать хотят звезде далёкой?
Болит мне сердце, Боже мой!
В груди я ощущаю угли
греха. Души моей моря
безбрежны. Маяки потухли.
И сердцем факельным своим
моря я освещаю эти,
и тает ночи чернота
в мистическом воды секрете.
И сотрясает тайна та
нагорье, дерево, букашку.
Ужели камням и цветам
сиять в плену теней не страшно?
Звучит не только голос мой -
сказать родник о многом может.
звук родника - не звон пустой,
умеет говорить он тоже.

В воде я ощущаю тайну,
она - во мне, как шелест ветра
в высоких кронах, постоянно
моей души качает ветки.
- Стань деревом! - услышал я
вдали - и водопадом щедро
обрушилась лавина звёзд
на чистоту небесной тверди.

Врастая в тополь вековой,
тревогу с грустью нянчить стану.
Напомню Аполлону вдруг
бегущую в испуге Дафну*.
Древесным соком стала кровь,
мой дух с листвой зелёной слился,
и в липкую смолу родник
моих слезинок превратился.
С корнями сердце в глубь ушло,
и что же делать мне осталось?
Всю плоть мою изранив, страсть
меня оставила, умчалась.

Сгустились сумерки зимы.
Перебирал я струны-ветви
и радовался ритмам их
в холодном дуновеньи ветра.

Я нежность крыльев ощущал:
на гнёзда рук летят не птицы -
устраивают пчёлы бал,
их рой над пальцами кружится.
И улей музыки живой
из золота в груди сияет!
Царит лишь небо надо мной,
а всё земное исчезает,
и слышится дыханье гор,
где в высях шорох звёзд порхает.

Как знать листве воды секрет?
Достигнут ли всех царств коренья?
Открыть мне тайну или нет,
где всё зависит от рожденья?
Я наклоняю к небу ветвь,
в воде свой повторяя образ, -
и пусть там воду листья пьют -
в брильянта голубых просторах!
Я так же слышу песнь ручьёв,
как будучи и человеком,
не знаю, музыки поток
известен ли науки вехам.

Воздев к лазури крылья рук,
был полон я тоски, тумана,
и свет, что постепенно тух,
пронзал мне душу несказанно.

Тоску растений ощутил,
завидовал крылатым птицам
и к белым звёздам захотел
я вместе с ветром устремиться.
Но сердце вдруг среди корней
раскрылось с шёпотом заветным:
"Коль не поймёшь живых ключей,
умри и обломай все ветви!"

Господь, позволь услышать мне -
хочу воды понять я пенье!
Дай голос, чтоб отдать волне
секрет любви и утешенья!
"Свети, маяк!" - прошу у Бога
я масла светлый слов немного.

"Будь соловьём!" Кто говорит?
Горячих звёзд поток горит,
что из моей груди растёт,
где полночь звёзды бережёт.

---

Дафна - как и в некоторых других стихотворениях,например,в его
"Обращении к лавру", Ф.Г.Л. использовал здесь мифологический
образ Дафны - нимфы, дочери римского бога. Преследуемая влюблённым Фебом-
Аполлоном, она взывала о помощи к богам и превратилась в вечно зелёный
лавр (волосы превратились в листву, стали руки ветками),священное дерево
Аполлона. Этот миф встречается в сюжетах произведений искусства, к примеру,
в картине французского художника Николя Пуссена(1594-1665)"Аполлон и Дафна".

MANANTIAL
(Fragmento)
1919

La sombra se ha dormido en la pradera.
Los manantiales cantan.

Frente al ancho crepúsculo de invierno
mi corazón soñaba.
¿Quién pudiera entender los manantiales,
el secreto del agua
recién nacida, ese cantar oculto
a todas las miradas
del espíritu, dulce melodía
más allá de las almas...?

Luchando bajo el peso de la sombra,
un manantial cantaba.
Yo me acerqué para escuchar su canto,
pero mi corazón no entiende nada.

Era un brotar de estrellas invisibles
sobre la hierba casta,
nacimiento del Verbo de la tierra
por un sexo sin mancha.

Mi chopo centenario de la vega
sus hojas meneaba,
y eran hojas trémulas de ocaso
como estrellas de plata.
El resumen de un cielo de verano
era el gran chopo. Mansas
y turbias de penumbra yo sentía
las canciones del agua.

¿Qué alfabeto de auroras ha compuesto
sus oscuras palabras?
¿Qué labios las pronuncian? ¿Y qué dicen
a la estrella lejana?
¡Mi corazón es malo, Señor! Siento en mi carne
la implacable brasa
del pecado. Mis mares interiores
se quedaron sin playas.
Tu faro se apagó. ¡Ya los alumbra
mi corazón de llamas!
Pero el negro secreto de la noche
y el secreto del agua
¿son misterios tan sólo para el ojo
de la conciencia humana?
¿La niebla del misterio no estremece
e1 árbol, el insecto y la montaña?
¿El terror de las sombras no lo sienten
las piedras y las plantas?
¿Es sonido tan sólo esta voz mía?
¿Y el casto manantial no dice nada?

Mas yo siento en el agua
algo que me estremece..., como un aire
que agita los ramajes de mi alma.

¡Sé árbol! (Dijo una voz en la distancia.)
Y hubo un torrente de luceros
sobre el cielo sin mancha.

Yo me incrusté en el chopo centenario
con tristeza y con ansia.
Cual Dafne varonil que huye miedosa
de un Apolo de sombra y de nostalgia.
Mi espíritu fundiose con las hojas
y fue mi sangre savia.
En untuosa resina convirtiose
la fuente de mis lágrimas
El corazón se fue con las raíces,
y mi pasión humana,
haciendo heridas en la ruda carne,
fugaz me abandonaba.

Frente al ancho crepúsculo de invierno
yo torcía las ramas
gozando de los ritmos ignorados
entre la brisa helada.

Sentí sobre mis brazos dulces nidos,
acariciar de alas,
y sentí mil abejas campesinas
que en mis dedos zumbaban.
¡Tenía una colmena de oro vivo
en las viejas entrañas!
El paisaje y la tierra se perdieron,
sólo el cielo quedaba,
y escuché el débil ruido de los astros
y el respirar de las montañas.

¿No podrán comprender mis dulces hojas
el secreto del agua?
¿Llegarán mis raíces a los reinos
donde nace y se cuaja?
Incliné mis ramajes hacia el cielo
que las ondas copiaban,
mojé las hojas en el cristalino
diamante azul que canta,
y sentí borbotar los manantiales
como de humano yo los escuchara
Era el mismo fluir lleno de música
y de ciencia ignorada.

Al levantar mis brazos gigantescos
frente al azul, estaba
lleno de niebla espesa, de rocío
y de luz marchitada.

Tuve la gran tristeza vegetal,
el amor a las alas.
Para poder lanzarse con los vientos
a las estrellas blancas.
Pero mi corazón en las raíces
triste me murmuraba:
"Si no comprendes a los manantiales,
¡muere y troncha tus ramas"!

¡Señor, arráncame del suelo! ¡Dame oídos
que entiendan a las aguas!
Dame una voz que por amor arranque
su secreto a las ondas encantadas,
para encender su faro sólo pido
aceite de palabras.

"Sé ruiseñor!", dice una voz perdida
en la muerta distancia,
y un torrente de cálidos luceros
brotó del seno que la noche guarda.
........................................................
.........................................................

ПОДСТРОЧНИК "РОДНИКА",
ВЫПОЛНЕННЫЙ А.Ю.ВАЙДЕНГЕР
(ИСПАНИЯ)

Тень уснула на полях.
Ручьи поют.

Перед широким закатом зимы
моё сердце видело сон.
Кто мог бы понять ручьи,
секрет воды,
недавно родившейся, эту тайную песнь,
(посвящённую) всем взглядам
духа, сладкую мелодию
превыше душ?..

Борясь под тяжестью тени,
источник пел.
Я приблизился, чтоб услышать его песнь,
но моё сердце ничего не понимает.

Это было прорастание невидимых звёзд
на невинной траве,
рождение Глагола земли
по роду(полу) без пятен.

Мой столетний тополь затона
качал свои листья,
и дрожащие листья заката были
как серебряные звёзды.
Итогом летнего неба
был огромный тополь. Спокойными
и колышущимися от полутени я чувствовал
песни воды.

Какой алфавит северных сияний сложил
их тёмные слова?
Какие губы их произносят? И что говорят
далёкой звезде?
Моё сердце испорчено, Господь! Чувствую в своей плоти
безжалостную жаровню
греха. Мои внутренние моря
остались без пляжей.
Твой маяк погашен. Нас уже освещает
моё сердце из огня!
Но чёрная тайна ночи
и тайна воды -
это мистерии только для глаза
человеческого сознания?
Облако мистерии не заставляет дрожать
дерево, насекомое и гору?
Ужас теней не чувствуют
камни и растения?
Звучит только этот мой голос?
И целомудренный(чистый) источник(родник)не говорит ничего?

Я больше чувствую в воде
нечто, что меня заставляет дрожать. Как воздух,
который качает ветви моей души.

Будь деревом! - сказал потерянный голос
на мёртвом расстоянии.
И был водопад звёзд
на небе без единого пятна.

Я врос в столетний тополь
с грустью и беспокойством.
Как Дафна мужского рода, которая испуганно бежит
от Аполлона тени и ностальгии.
Мой дух справился с листьями,
и моя кровь стала древесным соком.
В липкую смолу превратились
источники моих слёз.
Сердце ушло с корнями
и моя человеческая страсть,
оставляя раны на грубой плоти,
убегая, меня оставляла.

Перед широким золотом зимы
я изгибал свои ветви,
наслаждаясь неизвестными ритмами
в холодном ветре (бризе).

Я чувствовал на своих руках сладкие гнёзда,
нежность крыльев,
и чувствовал тысячи деревенских пчёл,
жужжащих в моих пальцах.
У меня был улей из живого золота
в старых внутренностях!
Пейзаж и земля потерялись,
только небо осталось,
и я слышал слабый шум звёзд
и дыхание гор.

Не смогут понять мои сладкие листья
секрет воды?
Достигнут мои корни королевств,
где рождается и начинается (всё)?
Я наклонил свои ветви к небу,
которое копировали волны,
намочил листья в кристальном
голубом поющем бриллианте
и почувствовал бормотание ручьёв,
как слышал их, когда был человеком.
Это был тот же самый поток, полный музыки
и неизвестной науки.

Когда я поднял свои огромные руки
к голубому, я был
полон грустного тумана, росы
и потускневшего света.

У меня была большая растительная грусть,
любовь к крыльям,
чтобы суметь броситься с ветром
к белым звёздам.
Однако моё сердце в корнях
грустно шептало мне:
"Если не понимаешь родников,
умри и обломай свои ветви!"

Господь, оторви меня от земли! Дай мне уши,
которые поймут воды!
Дай мне голос, который от любви бросит,
свой секрет заколдованным волнам
для того, чтобы зажечь его маяк, прошу только
масло слов.

Будь соловьём! Говорит потерянный голос
на мёртвом расстоянии,
и поток горячих звёзд
вырос из груди, которую сохраняет ночь.
.....................................
.....................................
ПЕРЕВОД С ИСПАНСКОГО А.Ю.ВАЙДЕНГЕР
(ИСПАНИЯ,ПОД МАДРИДОМ)

При чтении стихотворения Manantial главные сложности у меня вызвала необходимость комментировать текст. Это настолько явная пейзажная лирика, и текст имеет так мало субкультурных параллелей, символов, ссылок, что собственно его можно рассматривать как "вещь в себе", перевести "как слышится", воспроизведя фонетический строй и размер, и он зазвучит практически также на любом языке... поэтому оставляю его en blanco. Интересно, что, отчаявшись сама сказать что-то умное, я перекопала Интернет - и боюсь, и у испанцев ничего путного не нашла... Еще один вопрос связан с тем, что приведенный текст некоторые источники публикуют как "Manantial (fragmento)". Но "полной версии" я найти не смогла, и более того - в большей части источников все-таки это считают целым и полным произведением.
АЛЕКСАНДРА ЮРЬЕВНА ШЕВЕЛЁВА-ВАЙДЕНГЕР (Испания)